Тот самый Mercedes Айртона Сенны. Тест-драйв легендарной модели
12 мая 1984 года выдалось в Айфельских горах прохладным, дождливым, но праздничным. Шутка ли — открывалась самая современная гоночная трасса Германии! Это раньше Нюрбургринг состоял из длинной опасной Северной петли и короткой, но еще более опасной Южной. А теперь вместо последней отстроили кольцо GP — то самое, которое принимает Формулу-1 даже сегодня. И по этому поводу владельцы устроили самый настоящий карнавал.
По свежеуложенному асфальту толпами курсировали велосипедисты, танцоры, жонглеры и ретрокары, с трибуны что-то вещали важные чины, но главное — паддок едва не обрушивался под тяжестью регалий приехавших гонщиков, посетивших мероприятие. Ники Лауда и Джеймс Хант, Ален Прост, Стирлинг Мосс, Джон Сертиз, Джек Брэбэм, Джоди Шектер и другие — всего 20 пилотов, девять из которых были чемпионами Формулы-1! Приехал даже легендарный Хуан-Мануэль Фанхио, но уже на месте решил, что в 72-летнем возрасте от участия в активностях лучше отказаться.
Под активностями подразумевалась «Гонка звезд», на которую и созвали весь цвет автоспорта. Чисто рекламное мероприятие, призванное подогреть интерес и к самой трассе, и к продукции основного спонсора — концерна Mercedes-Benz. Немцы как раз усиленно продвигали свою новенькую модель 190 (W201) и охотно предоставили два десятка экземпляров в самой крутой версии 2.3-16 — точно таких же, как на этих фотографиях.
Запуск «сто девяностого» был мероприятием поистине волнительным, ведь ничего настолько компактного в линейке Mercedes-Benz раньше не существовало. Это в девяностых «трехлучевые» осмелеют настолько, что сделают провокационный однообъемник A-класса — и, к слову, угодят в нехилый скандал. А в начале восьмидесятых они действовали предельно осмотрительно: младшая модель была обязана стать истинным «Мерседесом». Не хуже старших, а где-то даже лучше.
Потому-то на разработку предка современных C-классов были пущены огромные деньги, а процесс растянулся на целых восемь лет — и сами создатели позже признавались, что произошел over-engineering. Легкие и прочные сорта стали в конструкции кузова, невероятный по тем временам коэффициент лобового сопротивления (всего 0,33!), ABS и подушки безопасности в качестве опций, хитрая пятирычажная задняя подвеска, которая позже перекочует на более дорогие модели… В общем, для 1982 года это было очень круто.
А чтобы развеять последние сомнения в компетенциях новинки, для нее задумали обширную спортивную программу. Первоначальный упор планировался на мировой чемпионат по ралли, где ранее выступали купе 450/500 SLC и даже периодически заезжали на подиум. Но потом с горы тихо спустились полноприводные Audi quattro — и… Короче, вступать в заведомо проигрышную схватку с прямым конкурентом «Мерседесу» не захотелось, и фокус быстренько сместился в сторону кольцевого чемпионата DTM.
Это, в свою очередь, подразумевало обязательный выпуск гражданских омологационных версий — и таким образом на обычные дороги попала сугубо гоночная технология. Британцы из Cosworth разработали для стандартной мерседесовской «четверки» объемом 2,3 литра новую алюминиевую головку блока с двумя распредвалами и четырьмя клапанами на цилиндр. Это не было абсолютной инновацией, но в те времена считалось экзотикой даже для спорткаров — и уж точно никто не ждал подобного на скромном компактном седане, пусть и с трехлучевой звездой.
В гоночной спецификации форсированный мотор M102 развивал 325 л.с. — более чем двукратная прибавка по сравнению с базовыми 138 силами! У дорожной версии все было поспокойнее, но тоже впечатляло: 185 «лошадок» и 7,5 секунды в разгоне до сотни. Добавьте к этому заниженную на три сантиметра и зажатую подвеску, более острое рулевое управление, дифференциал с блокировкой, толстые стабилизаторы — и получите классический рецепт спортседана. Который нельзя было не продемонстрировать публике во всей красе.
По крайней мере, так мыслили маркетологи. А для суперзвезд Формулы-1 выставочная гонка на Нюрбургринге была не более чем развлечением: понятно, что даже заряженные «Мерседесы» не шли ни в какое сравнение с монстрами, которые им приходилось усмирять на основной работе. Да и времена стояли другие — тогда пилотов легко можно было увидеть с сигаретой в одной руке и женской талией в другой, поэтому к торжественной вечеринке накануне гонки многие подошли, так сказать, со всей ответственностью. И с предсказуемыми последствиями наутро.
Говорят, Джеймс Хант даже успел поправить здоровье перед стартом, но нашлись и те, кто отнесся к заезду намного серьезнее. Например, Лауда и Прост вообще не позволяли себе таких вольностей в силу характера, ну, а для бразильского новичка Айртона Сенны это «баловство» оказалось лучшим шансом заявить о себе.
Он попал на старт почти случайно — вместо титулованного соотечественника Эмерсона Фиттипальди, отлучившегося в Америку на гонку «Инди-500». Послужной список Сенны на тот момент включал лишь младшие формульные серии: там он, конечно, не оставлял соперникам никаких шансов, но статус чемпиона Формулы-Ford и британской Формулы-3 еще был далек от звездного. Да, Айртон успел перейти в Ф-1, но и там провел за средненькую команду Toleman всего три этапа дебютного сезона. И тут — такой шанс. Он знал, что хорош, эксперты знали, что он хорош, соперники тоже догадывались, но ничто не показывает истинную скорость лучше, чем соревнования на одинаковой технике. Упускать было нельзя.
Сенна стартует третьим — вслед за Карлосом Ройтеманном и Аленом Простом, занявшим поул. Еще до первого поворота он выходит на вторую позицию, а несколько виражей спустя выбивается в лидеры, причем буквально — выпихивая Проста за пределы трассы и заставляя того откатиться в хвост. Забавно, что именно француз подвозил бразильца от аэропорта до гостиницы — и кто знает, не это ли столкновение в ничего не значащей гонке стало первым шагом к непримиримой вражде двух пилотов. По крайней мере, обиду Профессора можно было понять.
Намного сложнее найти оправдания действиям пресс-службы Mercedes-Benz. Согласно официальной версии, через пару кругов после старта на второе место прорвался Ники Лауда — а дальше началась безжалостная борьба за победу. Мол, они с Сенной то и дело обменивались позициями, и бразилец вырвал лидерство чуть ли не на последних метрах, финишировав с отрывом в 0,3 секунды.
История и впрямь красивая, но есть же полная запись гонки! И на ней четко видно, что Лауда всю дистанцию провисел на хвосте у Сенны, ни разу не выйдя вперед и не предприняв сколько-нибудь серьезной попытки атаки. А знаменитая фотография, где Ники едет впереди Айртона, просто не могла быть сделана во время гонки: шел дождь, но одна машина чистая, а другая грязная!
Вероятно, представителям немецкой компании было выгоднее представить все именно в таком свете: как ни крути, титулованный австриец подходил для красивой истории больше, чем малоизвестный бразильский новичок. Но финишный протокол остался неизменным: Сенна опередил толпу знаменитых гонщиков, а через две недели добыл первый подиум Ф-1 в Монако и устремился к зениту потрясающей карьеры. Ну, а золотистый «Мерседес» под номером 11 отправился в заводской музей и стал почти такой же иконой, как раллийная Subaru Колина МакРэя.
Но знаете, в чем разница? Почувствовать себя Сенной намного проще! Ведь выставленные на гонку машины почти ничем не отличались от гражданских: только чуть зажатая подвеска, прямоточный выхлоп, каркас безопасности и ковши с четырехточечными ремнями. Даже салоны никто не «раздевал» во имя снижения веса — остались и дверные обшивки, и все элементы передней панели, и даже несуразно большие стандартные рули.
Поэтому в «реплику» автомобиля Волшебника я сажусь без лишних мыслей об исторической достоверности. Сенна видел точно такую же обстановку, которая мало чем отличалась от стандартного 190-го — разве что спидометром, размеченным до 260 километров в час, клетчатой тканью и дополнительными датчиками внизу центральной консоли. А вот об отсутствии ковшей жалею: заводские сиденья расстраивают короткой подушкой и посадкой, как на стуле, даром что снабжены мощной боковой поддержкой. Но это, право, мелочи.
Форсированная «четверка» оживает громко и на холостых работает чуть неровно, будто напоминая о гоночных корнях. Первая передача — на себя, ведь схема переключений здесь имеет «перевернутую» схему dog-leg: тоже чисто спортивная фишка, благодаря которой самые востребованные ступени — вторая и третья — оказываются друг напротив друга. Но к работе привода есть вопросы: тугой рычаг обладает слишком большими ходами и заметным люфтом, и о гоночно-ружейной четкости говорить не приходится.
Зато сам мотор хорош! Мгновенные, кристально прозрачные отклики на газ, уверенная тяга уже с низких оборотов — и настоящий праздник по мере приближения к отсечке. С каждой сотней оборотов в разгоне «Мерседеса» появляется все больше страсти и красок, а его голос становится совсем гоночным — сухим, громким и безжалостным. 7000 оборотов, красная зона, размашистое движение рычага — и новый виток эмоций. Да, в абсолютных цифрах этот седан не хватает звезд с неба: реальная динамика едва ли лучше восьми секунд до сотни. Но то, насколько сам автомобиль кайфует от каждого нажатия на правую педаль, заставляет делать это снова и снова.
Увы, в поворотах от магии не остается и следа. Пусть с зажатой подвеской, пусть с более острым рулем, это классический Mercedes-Benz из восьмидесятых — вальяжный, отстраненный и довольно ленивый. Ему нипочем дорожные невзгоды, разбитый асфальт России-2021 не в состоянии разрушить ауру благородства и уверенности, но платить за это приходится огромными кренами и углами поворота «баранки», в ответ на которые не приходит ничего похожего на азарт. И эти манеры не получится оправдать ни солидным пробегом конкретного экземпляра, ни зимними шинами: в «Гонке чемпионов» новенькие и чуть доработанные 2.3-16 ехали точно так же, заваливаясь набок и едва не царапая асфальт бамперами.
Впрочем, это не помешало дальнейшему успеху 190-й модели. Гражданские версии стали суперпопулярными и разошлись тиражом в 1,8 экземпляра, гоночные модификации добыли-таки чемпионский титул в DTM 1992 года, ну, а заряженное исполнение от Cosworth со временем превратилось в исполнение Evolution 2 с безумным аэродинамическим и еще более сумасшедшими ценами на современном рынке коллекционеров. Нельзя сказать, что всего этого не случилось бы без рекламной гонки 12 мая 1984 года, но она навсегда останется в памяти поклонников как «Мерседеса», так автоспорта.
И конечно, Айртон Сенна стал бы таким же великим, даже если не поехал бы на Нюрбургринг замещать Фиттипальди. Блестящая карьера была предначертана ему с самого начала, и пусть она трагически оборвалась намного раньше положенного, Волшебник успел подарить миру множество незабываемых моментов. За них его и будут помнить еще многие поколения после нас, и если кто-то спросит, чем Сенна был так крут — среди прочего вы всегда сможете рассказать и эту историю тоже.