«Хуже всего, когда человек видит машину и не понимает, новая она или нет»

Читать в полной версии В рамках автосалона в Париже корреспондент Autonews.ru встретился с вице-президентом по дизайну Porsche Михаэлем Мауэром и поговорил с ним о том, что чувствует человек, который рисует Porsche, снижают ли гаджеты творческий потенциал молодежи и чем новая Panamera лучше старой. - Я человек, который даже кошку нарисовать не может. Расскажите, что это такое – уметь рисовать гениальные автомобили? - Я совсем не уверен, что мои скетчи гениальны. Мне нравится делать наброски, нравится рисовать. В школе это была единственная дисциплина, в которой я был действительно хорош. С одной стороны, у меня был мой учитель по рисованию, который сам являлся настоящим художником и умел увлечь детей своим предметом. С другой – мой отец, который очень любил машины. Поэтому с детства я воображал и пытался рисовать автомобиль, на котором мог бы ездить через несколько лет. Сложно описать, как это происходит. Иногда ты просто садишься с утра и начинаешь делать наброски. Уверен, так делают многие. Просто у меня есть маленькое преимущество – небольшой шанс, что мои наброски когда-нибудь станут основой для серийного автомобиля. И это просто невероятное чувство, это то, что я очень люблю в своей работе. Если инженеры могут быть сфокусированы на чем-то одном - скажем, на разработке новых тормозов или двигателя, то как дизайнер ты отвечаешь за весь интерьер и экстерьер нового автомобиля. И это очень интересно.  

Вице-президент по дизайну Porsche Михаэль Мауэр

- Почему именно автомобили? Наверняка, когда вы были ребенком, то мечтали не только о них. - Как я уже говорил, мой отец обожал автомобили, это передалось и мне. Я вырос в небольшой деревне в Германии, где ты можешь ездить за рулем, как только тебе исполнится 18 лет. Но 40 лет назад в нашей деревне был только один полицейский, и он был приятелем моего папы. Иногда, когда мы уезжали из ресторана, отец давал мне ключи от машины и говорил, что будет безопаснее, если поеду я. Мне было 12 или 14 лет, когда я впервые сел за руль. Мое поколение выросло вместе с машинами. Они были единственным способом добраться из одной точки в другую. Я грезил о том, чтобы мне быстрее исполнилось 18 и я стал полностью независим – смог бы ездить за рулем один. В общем, для моего поколения автомобили значили гораздо больше, чем для людей сейчас. Сейчас дети растут с гаджетами вроде телефонов и планшетов, мы росли с машинами, с которыми возились целыми днями. Это было частью моего пути к тому, чтобы полюбить автомобили всем сердцем и захотеть рисовать их. - Вы сказали о гаджетах. Как думаете, они снижают творческий потенциал современной молодежи? - Не знаю. Я думаю, никто на самом деле не понимает, насколько быстро все меняется. Просто кто-то делает вид, что знает больше других, рассказывая нам о том, что что-то поменяется в течение ближайших двух или трех лет. Я все же уверен, что никто точно не может этого знать. На мой взгляд, стратегия на будущее должна состоять в том, чтобы быть максимально гибким и способным отреагировать на любые изменения. Если мы понимаем, что из-за новых гаджетов обществу что-то больше не нужно, мы должны принять это. Двадцать лет назад у вас были годы на то, чтобы поменять направление движения, развития. Сегодня вы обязаны быть очень быстрыми. Для себя я понял, что должен быть готов быстро меняться и быть в курсе всего. Я провожу один-два дня в неделю в нашем отделе разработок в Берлине, общаюсь с молодыми дизайнерами. И порой наши беседы бывают очень интересными и полезными.   Например, один из них - молодой человек, у которого даже нет своей машины, рассказывал интересную вещь. Он использует услуги каршеринга. Так вот он показывал мне приложение, в котором видит все свободные автомобили рядом с собой. Он показывал мне, что рядом есть Prius, Golf, другие похожие машины и BMW i3. Так вот, он говорит, что готов пройти лишнее расстояние, чтобы проехать именно на этом электрокаре. Я, конечно, сказал ему, что нам надо поговорить о его вкусе, если он готов пройти лишнее расстояние ради BMW, работая при этом на VAG. Но интересная для меня вещь в другом: даже для него, человека, у которого нет своего автомобиля, интересно поездить на i3. Это доказательство того, что новые технологии интересны всем. Это говорит мне о том, что даже если вещи изменятся кардинально, есть некоторые ценности, которые всегда будут котироваться. - Была ли у вас любимая машина, когда вы были ребенком? - Это хороший вопрос. Тогда 99% людей ездили на Volkswagen Beetle, и только один человек в округе водил купе Fiat 850 оранжевого цвета. Все эти «жуки» были черные, серые, белые, а эта машина была таким ярким пятном. Все дети обожали этот Fiat и спорили о том, насколько он быстр. Был и еще один интересный автомобиль – у владельца отеля неподалеку. Он водил BMW 2002 turbo. По тем временам это была просто невероятная машина. Porsche, кстати, ни у кого не было. Это было слишком дорого. - Если мы заговорили о Beetle, нравится ли вам дизайн модели последнего поколения? - Я не могу обсуждать такие вещи. Каждый бренд, входящий в состав Volkswagen, сам решает, какой дизайн лучше подходит для него. Я думаю, всегда стоит уделять внимание истории компании и анализировать, какой продукт имел максимально позитивный отклик. Beetle – автомобиль, который был очень популярным. Поэтому идея перенести все ценности той машины в современный мир – умное решение. Это здорово сработало в США, но не в Европе. По моему мнению, Beetle в Америке просто ассоциируется с хорошими временами: хиппи, свобода, тотальное самовыражение. В Европе, в частности в Германии, это просто была единственная машина, которую люди могли себе позволить, поэтому воспоминания о ней не такие позитивные. Сейчас дизайн модели двигается дальше, посмотрим, что будет с третьим поколением.   - Как вам удалось изменить дизайн Panamera одновременно так серьезно и незаметно? - Первая Panamera – это был огромный шаг для Porsche. После запуска Cayenne, который сразу же стал очень успешным, мы должны были определиться, куда двигаться дальше. Решение было принято достаточно быстро: миру не нужен был еще один лимузин вроде S-Class, поэтому мы хотели создать автомобиль, который выглядел бы более динамично. Сейчас ситуация другая: когда мы создавали первую модель, не было ничего до нее, мы работали с чистого листа. При проектировании следующего поколения нам нужно было обсудить, будем ли мы продолжать гнуть нашу линию или изменим представление об этой машине. Мы решили, что предыдущее поколение было вполне успешным, так что мы должны продолжать делать так же. Моя задача заключалась в том, чтобы люди сразу понимали, что это Panamera и что это новая Panamera. Хуже всего, когда человек видит машину и не понимает, новая она или старая. В этом случае дизайнер сделал что-то неправильно. Впрочем, он сделал что-то совсем не так, если машина проезжает мимо, а человек спрашивает себя: «Это что Porsche? Это что, Panamera?» Porsche всегда делает свои новые машины еще лучше, чем предшественники. Об этом тоже нельзя забывать. В общем, я считаю, что мы сделали автомобиль, по которому сразу видно, что это новое поколение. Мы работали над всеми мелочами, над интерьером, где, кстати, сделали еще больший прорыв, чем в плане внешности. Это абсолютно новая машина, по которой видно, что это Porsche и что это Panamera. - Вы считаете новую Panamera самым красивым Porsche прямо сейчас? - Я обычно задаю встречный вопрос, есть ли у вас дети. Просто это все равно что спрашивать, кого из своих детей ты любишь больше. Они все разные, но ты любишь их всех. Хотя самый младший – тот, с кем ты чувствуешь самую сильную связь. Как дизайнер я могу сказать, что уже работаю и держу в голове следующую Panamera. Именно она для меня самое привлекательное прямо сейчас.     Фото: Porsche, Global Look Press